Черный чай с лимоном и сахаром, в стакане с подстаканником

Я совсем тебя не знаю.

Я не знаю, какую музыку ты любишь, какие твои любимые книги, где ты путешествовал, чем занимался в жизни, каким отцом ты был…

Даже как дедушку, я плохо тебя знаю. Мне стыдно.

Все, что я помню, и могу рассказать о тебе… это отрывки воспоминаний. Воспоминаний из детства. Тогда то мы и провели время вместе.

Черный чай с лимоном и сахаром в стакане с подстаканником.

Я помню целый ритуал - как ты заваривал чай. Не спеша, пошаркавшая тапками, ты шел на кухню, откуда то доставал листовой черный чай - наверное, тот, что бабушка покупала на Комарове или на индийском базаре Заваривал его в чайнике, крепко, я помню ситечко… я помню куски лимона. Ты резал его тонкими кружками, посыпал сахаром и толок в стакане. В стакане с подстаканником. А потом наливал чай.

Я бы очень хотела найти этот подстаканник.

Чай был сладким, с легким оттенком горечи лимона, но мне нравилось. Мне и сейчас нравится, только, казалось, железный подстаканник делает чай вкуснее.

Я помню как мы обедали вместе, пока бабушка была в городе, по телевизору шли новости или очередные дневные детективы, я сидела на маленькой табуретке, ела и пила чай.

Чай был вкуснее всего, что приготовила бабушка (а она хорошо готовит).

Мы мало говорили. Но мне нравилось, как ненавязчиво ты вел себя рядом со мной и каким тихим, застенчивым ты был. Интересно… ты всегда был таким? Молчаливым, таинственным, словно тень. Мало говорил и много плакал.

Ты никогда не стеснялся слез.

И тебя были глаза разного цвета. Как у Дэвида Боуи. Интересно, слушал ли ты его когда-либо? Наверное, слышал…

Я хотела бы послушать твою любимую музыку.

Знаю, что тебе нравились сериалы. Возможно, телевидение в принципе. Я сидела с тобой в одной комнате, но иногда забывала, что ты тоже был в ней. Ты всегда был таким тихим. Мы почти не разговаривали. И мне это нравилось.

Почему-то… я боялась тебя. Ты был таким далеким, я знала, что тебе очень много лет, а я смущалась, каждый раз когда я хотела посмотреть мультики или «громко» играть в свои игры. Но ты никогда мне ничего не запрещал. А я никогда у тебя ничего не просила. Разве что, сделать чай. Или нарисовать мне что-нибудь.

Однажды, я попросила тебя нарисовать оленя. Северного оленя, как в книжке, которую я нашла в маминой комнате. Не знаю, почему - может, мама сказала мне, что ты хорошо рисуешь - но я хотела нарисовать этого оленя. Что ты и сделал. И олень вышел в точности как на обложке книги, как мне тогда казалось, и я была восхищена до зависти. Я дорисовала ребенка верхом на олене и сказала, что весь рисунок - моя работа. Ты ничего не сказал, а только рассмеялся.

"Осторожно!»

Возможно, ты просто не хотел чтобы я поранилась. Но пару раз я разбивала вещи в твоем доме. Даже тогда ты не накричал на меня.

Мне всегда была гораздо спокойнее быть с тобой, чем с бабушкой. С тобой я была предоставлена сама себе. Ты научил меня быть одной.

Ты был интеллигентным.

Если ты не смотрел новости, я помню, ты разгадывал кроссворды. Полка рядом с твоим местом на диване наверняка до сих пор уставлена толстенными томами энциклопедий, словарей и справочников. Они были твоим «интернетом», которым ты так и не научился пользоваться. Эти книги всегда вдохновляли меня. Даже ребенком, я чувствовала в них силу и считала тебя очень начитанным. Иногда, я просила тебя помочь с уроками - особенно с математикой - и ты помогал.

Но чем старше я становилась, тем больше отдалялась от тебя. Как будто вынужденная принять смерть, факт, что когда-то тебя не станет, я отдалялась от тебя, чтобы не причинить себе боль.

Дедушка.

Прости меня, что не звонила по видео каждый раз, когда была такая возможность.

Прости, что не так и не приехала увидеться с тобой все эти 2 года, хотя очень хотела.

Прости, что так мала говорила с тобой, и еще меньше спрашивала.

Даже сейчас, я хотела бы быть с тобой. Попрощаться.

Но воспоминания о наших буднях на Калиновского останутся со мной.

Терпкой горечью со вкусом черного чая с лимоном и сахаром.

Знаешь, я недавно была в горах. Черный чай с лимоном и сахаром согрел меня изнутри после двухчасового подъема на заснеженную вершину.

О чем думал ты в это время? Лежа в больнице. И думал ли вообще?

Березович Марьян Емельяновчич.

Береза - символ весны. не вижу их так часто в Польше. Но весна пришла, а зима забрала тебя с собой.

Спи крепко. А я буду навещать тебя.

В своих снах. И когда-нибудь, надеюсь, мы снова выпьем вместе черный чай с лимоном и сахаром.